radulova в Золушки на обочинеВ городе Николаеве, на Херсонской трассе стояли мы с проститутками и разговаривали за жизнь... Приехала я туда делать репортаж о методах предотвращения ВИЧ/СПИДа, но разговор, как водится, плавно перешел на свое, девичье.
- Вот скажи, Лариса, есть у тебя мечта?
- Замуж хочу выйти.
- А ты о чем мечтаешь, Света?
- Замуж хочу выйти.
- А ты?
- Замуж хочу выйти… Замуж хочу выйти… Замуж…
У большинства этих девушек уже есть мужья. Они околачиваются тут же, ждут, когда супруги заработают на очередную дозу или бутылку. Но эти мужчины как бы не считаются. Это так, временные мучители, избавиться от которых у барышень почему-то нет сил. Барышни шепотом рассказывают великую историю о Наташе, которая познакомилась с милиционером и уехала с ним в какое-то село на Западной Украине. «Ребенка родила, - говорят девушки и улыбаются. – Сидит дома, нигде не работает. Повезло девке».
В Николаеве, если верить статистике благотворительных фондов, четыре тысячи проституток, и на всех пяти точках, где я была в тот день, мне первым делом рассказывали о Наташе. Это местная героиня, этакая трассовичка Джулия Робертс, которая нашла-таки свое счастье. И пусть ее увез с трассы не миллионер, которого играл в «Красотке» Ричард Гир, а деревенский участковый, пусть. Все равно красиво и романтично. Снова и снова золушки-проститутки повторяют эту историю. Смакуют ее, придумывают подробности, утешают самих себя после того, как клиент даст по морде, а сожитель влупит по почкам. «Ничего, - говорят они, сплевывая кровь и зубы. – Ничего. Может, мне тоже когда-нибудь повезет, как Наташе. Ведь бывает и такое на свете».
«А вы не пытались найти другую работу? – спрашиваю я. – Или для начала хотя бы уйти от своих алкоголиков?» Девушки хлопают глазами. Не понимают. Все, что происходит в их жизни они воспринимают как погоду: иногда она хорошая (приехали соцработники, привезли презервативы, салфетки и пожалели), но чаще всего – не очень. Что тут поделаешь? Терпи.
Вот и стоят Золушки-двадцать-гривен-за-минет у обочины, как монументы. Ни шага с Херсонки. Ни мысли о том, что можно, говоря пафосно, взять судьбу в свои руки. Терпят. Надеются, что кто-то придет на помощь, вытащит из трудной ситуации, оденет в богатые одежды и скажет: «Ты больше не должна работать. Сиди дома, отдыхай, смотри «Дом-2». Они не живут, а постоянно поджидают своего спасителя – Принца на белом коне. Можно, конечно, мечтать и о Фее, но это слишком уж неправдоподобно. Поэтому избавление они представляют только через замужество. Они убеждены, что их желания непременно должен исполнить кто-то другой. Даже мысли не допускают, что, если это их мечта, значит, именно они и должны что-то сделать, чтобы она осуществилась.
Я злюсь. Я пытаюсь их растормошить. Я не понимаю, что мешает им пойти на курсы кройки и шитья, например. Или пойти в официантки – там даже больше зарабатывают, - а потом дослужиться до главного менеджера. Что мешает бросить использующих их трутней в штанах и перестань ныть по поводу своего фатального невезения? «Тебе просто повезло, - отмахиваются они. – Ты из Москвы, там денег много». Я злюсь еще больше: «Ну, привет. Я в Москву приехала из ваших же краев. У меня тоже был выбор: тупо стоять на обочине или добиваться того, чего сама хочу. Что вам-то мешает?»
Девушки пожимают плечами. Вытирают пот благотворительными салфетками. Смотрят на облака. Может, им мешает воспитание. Точнее, его отсутствие. Может, менталитет. А скорее всего – инфантильная Золушка внутри них. Добросердечная падчерица, которая боится принимать решения самостоятельно. Грязная замарашка в лохмотьях, которая в глубине души уверена, что ничем не сможет помочь себе. Она способна лишь терпеливо ждать: «Неужели этого никогда не будет? Неужели не дождаться мне веселья и радости? Ведь так и заболеть можно. Ведь это очень вредно - не ехать на бал, когда ты этого заслуживаешь!.. Хочу, хочу, чтобы счастье вдруг пришло ко мне!.. Добрые люди, где же вы? Добрые люди, а добрые люди!»
Через неделю я улетела в Якутию. И у пожилой сморщенной якутки купила серебряные сережки – национальное украшение. «Это стерхи, - сказала якутка. – Журавли по вашему. Символизируют женское счастье. Давай посмотрим, какое счастье ты себе выбрала». Выяснилось, что пять висюлечек означают пятерых детей. Еще одна загогулинка – муж у меня будет хороший, не пьющий. Возможно – бьющий, но не пьющий, а это главное. «А как насчет карьеры? - спросила я. – Что ваши стерхи про мою работу говорят?» Якутка посмотрела на меня, как на сумасшедшую: «Зачем тебе карьера? Ты на мужа надеяться должна. Попадется работящий – будешь дома сидеть». Я улыбнулась: «Встречать кумысом своего трезвого милиционера с наряда, рожать детей и смотреть «Дом-2»? Это и есть женское счастье?» Якутка, кажется, обиделась: «А чем плохо? Вот у меня одна девочка купила стерхи, несколько стипендий скопила, зато теперь в центре живет. Дом, правда деревянный, со свекровью и лежачей бабушкой, но муж – охранник в игровом зале. Хулиганистый, но зато это тебе не с оленеводом по тундре кочевать. Сама уже беременна вторым, так что считай двести пятьдесят тысяч у них уже в кармане… Так что носи сережки и надейся на свою удачу. Жди, детка, жди». Мне стало тошно. Золушка с теплой Украины дотопала и сюда, в зону вечной мерзлоты.
И сколько их еще таких, терпеливых и безынициативных по всей нашей огромной СССР-стране? Нет, они не лежат ни диванах и не плюют в потолок. Они трудятся много и упорно: делают минеты вонючим дальнобойщикам, продают украшения за копеечные проценты, соображают, как из одного куриного окорочка соорудить обед для всей семьи. Но у них не хватает то ли мозгов, то ли силы воли понять, что можно жить иначе. Не терпеть побои, не задвигать свои интересы на задний план, не приносить себя бесконечно в жертву.
У них нет решимости сделать один-единственный шаг - уйти с обочины. Ну как же! Они уйдут, а тут как раз Принц проедет. Спасение пройдет мимо. И плевать им на то, что принцы женятся на принцессах. Ведь, если подумать, перекладывание ответственности за свою жизнь на участкового или охранника из игрового зала – тоже неплохой вариант. Главное, чтоб не «Я сама».
Наталья Радулова, 2007 год, razgovor.org
- Вот скажи, Лариса, есть у тебя мечта?
- Замуж хочу выйти.
- А ты о чем мечтаешь, Света?
- Замуж хочу выйти.
- А ты?
- Замуж хочу выйти… Замуж хочу выйти… Замуж…
У большинства этих девушек уже есть мужья. Они околачиваются тут же, ждут, когда супруги заработают на очередную дозу или бутылку. Но эти мужчины как бы не считаются. Это так, временные мучители, избавиться от которых у барышень почему-то нет сил. Барышни шепотом рассказывают великую историю о Наташе, которая познакомилась с милиционером и уехала с ним в какое-то село на Западной Украине. «Ребенка родила, - говорят девушки и улыбаются. – Сидит дома, нигде не работает. Повезло девке».
В Николаеве, если верить статистике благотворительных фондов, четыре тысячи проституток, и на всех пяти точках, где я была в тот день, мне первым делом рассказывали о Наташе. Это местная героиня, этакая трассовичка Джулия Робертс, которая нашла-таки свое счастье. И пусть ее увез с трассы не миллионер, которого играл в «Красотке» Ричард Гир, а деревенский участковый, пусть. Все равно красиво и романтично. Снова и снова золушки-проститутки повторяют эту историю. Смакуют ее, придумывают подробности, утешают самих себя после того, как клиент даст по морде, а сожитель влупит по почкам. «Ничего, - говорят они, сплевывая кровь и зубы. – Ничего. Может, мне тоже когда-нибудь повезет, как Наташе. Ведь бывает и такое на свете».
«А вы не пытались найти другую работу? – спрашиваю я. – Или для начала хотя бы уйти от своих алкоголиков?» Девушки хлопают глазами. Не понимают. Все, что происходит в их жизни они воспринимают как погоду: иногда она хорошая (приехали соцработники, привезли презервативы, салфетки и пожалели), но чаще всего – не очень. Что тут поделаешь? Терпи.
Вот и стоят Золушки-двадцать-гривен-за-минет у обочины, как монументы. Ни шага с Херсонки. Ни мысли о том, что можно, говоря пафосно, взять судьбу в свои руки. Терпят. Надеются, что кто-то придет на помощь, вытащит из трудной ситуации, оденет в богатые одежды и скажет: «Ты больше не должна работать. Сиди дома, отдыхай, смотри «Дом-2». Они не живут, а постоянно поджидают своего спасителя – Принца на белом коне. Можно, конечно, мечтать и о Фее, но это слишком уж неправдоподобно. Поэтому избавление они представляют только через замужество. Они убеждены, что их желания непременно должен исполнить кто-то другой. Даже мысли не допускают, что, если это их мечта, значит, именно они и должны что-то сделать, чтобы она осуществилась.
Я злюсь. Я пытаюсь их растормошить. Я не понимаю, что мешает им пойти на курсы кройки и шитья, например. Или пойти в официантки – там даже больше зарабатывают, - а потом дослужиться до главного менеджера. Что мешает бросить использующих их трутней в штанах и перестань ныть по поводу своего фатального невезения? «Тебе просто повезло, - отмахиваются они. – Ты из Москвы, там денег много». Я злюсь еще больше: «Ну, привет. Я в Москву приехала из ваших же краев. У меня тоже был выбор: тупо стоять на обочине или добиваться того, чего сама хочу. Что вам-то мешает?»
Девушки пожимают плечами. Вытирают пот благотворительными салфетками. Смотрят на облака. Может, им мешает воспитание. Точнее, его отсутствие. Может, менталитет. А скорее всего – инфантильная Золушка внутри них. Добросердечная падчерица, которая боится принимать решения самостоятельно. Грязная замарашка в лохмотьях, которая в глубине души уверена, что ничем не сможет помочь себе. Она способна лишь терпеливо ждать: «Неужели этого никогда не будет? Неужели не дождаться мне веселья и радости? Ведь так и заболеть можно. Ведь это очень вредно - не ехать на бал, когда ты этого заслуживаешь!.. Хочу, хочу, чтобы счастье вдруг пришло ко мне!.. Добрые люди, где же вы? Добрые люди, а добрые люди!»
Через неделю я улетела в Якутию. И у пожилой сморщенной якутки купила серебряные сережки – национальное украшение. «Это стерхи, - сказала якутка. – Журавли по вашему. Символизируют женское счастье. Давай посмотрим, какое счастье ты себе выбрала». Выяснилось, что пять висюлечек означают пятерых детей. Еще одна загогулинка – муж у меня будет хороший, не пьющий. Возможно – бьющий, но не пьющий, а это главное. «А как насчет карьеры? - спросила я. – Что ваши стерхи про мою работу говорят?» Якутка посмотрела на меня, как на сумасшедшую: «Зачем тебе карьера? Ты на мужа надеяться должна. Попадется работящий – будешь дома сидеть». Я улыбнулась: «Встречать кумысом своего трезвого милиционера с наряда, рожать детей и смотреть «Дом-2»? Это и есть женское счастье?» Якутка, кажется, обиделась: «А чем плохо? Вот у меня одна девочка купила стерхи, несколько стипендий скопила, зато теперь в центре живет. Дом, правда деревянный, со свекровью и лежачей бабушкой, но муж – охранник в игровом зале. Хулиганистый, но зато это тебе не с оленеводом по тундре кочевать. Сама уже беременна вторым, так что считай двести пятьдесят тысяч у них уже в кармане… Так что носи сережки и надейся на свою удачу. Жди, детка, жди». Мне стало тошно. Золушка с теплой Украины дотопала и сюда, в зону вечной мерзлоты.
И сколько их еще таких, терпеливых и безынициативных по всей нашей огромной СССР-стране? Нет, они не лежат ни диванах и не плюют в потолок. Они трудятся много и упорно: делают минеты вонючим дальнобойщикам, продают украшения за копеечные проценты, соображают, как из одного куриного окорочка соорудить обед для всей семьи. Но у них не хватает то ли мозгов, то ли силы воли понять, что можно жить иначе. Не терпеть побои, не задвигать свои интересы на задний план, не приносить себя бесконечно в жертву.
У них нет решимости сделать один-единственный шаг - уйти с обочины. Ну как же! Они уйдут, а тут как раз Принц проедет. Спасение пройдет мимо. И плевать им на то, что принцы женятся на принцессах. Ведь, если подумать, перекладывание ответственности за свою жизнь на участкового или охранника из игрового зала – тоже неплохой вариант. Главное, чтоб не «Я сама».
Наталья Радулова, 2007 год, razgovor.org